Молчание ягнят - Страница 54

Джейм отыскал домик на берегу, где мы встречались с Клаусом. Ну и вот, когда я вернулся с репетиции, я увидел там Джейма. Зато я не увидел там Клауса. Я спросил, где Клаус, и он ответил — купается. Но я знал — это ложь, Клаус никогда не плавал, Тихий океан безумно громкий, волны так и бьют о берег. А когда я холодильник открыл, ну, ты знаешь, что я там нашел. Голову Клауса, смотревшую на меня из-за апельсинового сока. Ну и вот, Джейм, он себе уже успел сделать фартук из Клауса, надел и спрашивает, как он теперь мне нравится. Я понимаю, ты должен испытывать отвращение ко мне, оттого что я не перестал вообще знаться с Джеймом, он ведь был еще больше не в себе, когда ты с ним познакомился. Я думаю, он был просто поражен, что ты его не боишься».

И последние слова Распая, последние, сказанные им при жизни: «Я все думаю, почему мои родители не убили меня маленьким, до того как я достаточно вырос, чтобы их дурачить».

Изящная рукоять стилета дрогнула, когда пронзенное сердце Распая все-таки попыталось биться, и доктор Лектер сказал: «Все равно что соломинку в норку муравьиного льва воткнуть, не правда ли?» Но было слишком поздно — Распай уже не мог ответить.

Доктор Лектер мог припомнить каждое слово и многое другое. Приятнейшее занятие в то время, пока в камере идет уборка.

Клэрис Старлинг достаточно проницательна, размышлял доктор. Она могла бы разыскать Джейма Гама и с тем, что он успел ей сообщить. Но это займет много времени. Чтобы успеть, ей нужно знать о нем больше. Доктор Лектер был уверен, что, когда он прочтет детальное описание преступлений, предположения возникнут сами собой и он сможет намекнуть… может быть, на что-то связанное с профессиональным обучением Гама в интернате для малолетних преступников, после того как он убил своих деда и бабку. Он отдаст Клэрис Джейма Гама завтра, и намек его будет столь прозрачен, что даже Джеку Крофорду трудно будет не понять, что он имеет в виду. Завтра. Завтра он это сделает.

За спиной доктора Лектера раздались шаги, и кто-то выключил телевизор. Вот тележка слегка откинулась назад. Сейчас начнется долгая и скучнейшая процедура освобождения его от тенет посреди камеры. Это всегда происходит одинаково. Сначала Барни с помощниками мягко и осторожно укладывают его на койку, ничком. Затем Барни привязывает его щиколотки полотенцами к металлическому брусу в ногах кровати, снимает ножные путы и, прикрываемый двумя помощниками, вооруженными газовым баллончиком и дубинками, расстегивает пряжки на смирительной рубашке. Затем они, пятясь, покидают камеру, водружают на место сеть и запирают зарешеченную дверь, оставляя доктору Лектеру возможность самому выпутываться из тенет. Затем доктор меняет все это хозяйство на завтрак. Эту процедуру ввели после того, как доктор изуродовал медсестру, с тех пор процедура не менялась и устраивала обе стороны.

Сегодня заведенный порядок был изменен.

27

Легкий толчок — это тележка с доктором Лектером прокатилась через порог клетки. А в клетке на койке сидел доктор Чилтон собственной персоной и просматривал личную корреспонденцию доктора Лектера. Пиджак и галстук Чилтон снял. Доктор Лектер заметил, что на шее у Чилтона висит какая-то медаль.

— Поставьте его рядом с унитазом, Барни, — распорядился доктор Чилтон, не отрываясь от бумаг. — Вы и все остальные отправляйтесь к себе на пост, подождите там.

Доктор Чилтон закончил чтение самых последних писем, которые Лектер получил из журнала «Дженерал Аркайвз оф Сайкаэтри». Небрежно швырнув их на койку Лектера, он вышел из клетки. Лектер проводил его глазами, не поворачивая головы.

Чилтон подошел к парте, все еще стоявшей в холле, и, с трудом нагнувшись, вытащил из-под сиденья небольшое подслушивающее устройство.

Он помахал им перед прорезями для глаз в маске доктора Лектера, вернулся в камеру и снова уселся на койку.

— Я подумал, может, она копает насчет нарушения прав человека в связи со смертью Миггза, вот и решил послушать, — сказал Чилтон. — Я вашего голоса сто лет уже не слыхал… По-моему, с тех пор как вы мне тут голову морочили, отвечая на мои вопросы, а потом еще меня же и высмеяли в своих статьях в «Журнале». Трудно поверить, что мнение пациента принимается всерьез в профессиональных кругах, верно? Но я тем не менее все еще на своем месте. И вы тоже.

Доктор Лектер ничего не ответил.

— Годы молчания, но вот Джек Крофорд подослал к вам свою девчонку, а вы и размякли, верно? Что это вас так разобрало, а, Ганнибал? Стройные ножки? Или блеск волос? Она потрясающая, правда? Потрясающая и недоступная — не дотянуться. Зимний закат, а не девушка, такой она мне представляется. Знаю, знаю, вы довольно давно уже не видели зимнего заката, но можете поверить мне на слово.

У вас с ней остался еще один день. Потом за вас возьмется Балтиморское отделение по расследованию убийств. Они сейчас специально для вас привинчивают стул в кабинете электрошоковой терапии. В стул вделан горшок со стульчаком — для вашего удобства и для их удобства тоже, когда к вам подведут провода. Я ничего не буду знать.

Дошло до вас, Ганнибал? Или все еще нет? Они знают, Ганнибал. Они знают, что вам точно известно, кто такой Буффало Билл. Они полагают, что вы, по всей вероятности, его лечили. Когда я услышал, как мисс Старлинг упомянула Буффало Билла, я был озадачен. Я позвонил приятелю в Балтиморский отдел. Они нашли насекомое в горле Клауса, Ганнибал. Они знают — его убил Буффало Билл. Крофорд хочет, чтоб вы думали, что это вы — умный. А я думаю, вы и представить себе не можете, как ненавидит вас Крофорд за то, что вы порезали его любимчика. А теперь вы попались, теперь вы — в его руках. Ну как, вы все еще думаете, что это вы — умный?